DOI 10.24411/2658-3569-2019-14049

К вопросу о криминализации торговли влиянием

Волков Артём Александрович, Владивостокский гарнизонный военный суд, аспирантура Юридической школы ДВФУ, судья, лейтенант запаса

Аннотация: В статье затрагивается тема влияния бланкетности на криминализацию торговли людьми в России. На основе положений теории криминализации производится оценка последствий данного процесса для правоприменительной деятельности.

Ключевые слова: криминализация, торговля людьми, междисциплинарные связи, купля-продажа человека, сделки в отношении человека.

Сегодня Россия приобрела имидж глубоко коррумпированного государства. Коррупция носит системный и институциональный характер, стала одной из основных угроз национальной безопасности. В последние годы законодательно закреплено само понятие коррупции, принят ряд мер, направленных на противодействие коррупции, развивается международное сотрудничество в указанной сфере. Россия ищет пути и методы воздействия на причины и условия коррупции, что определяет необходимость глубокого научного исследования указанной темы.

При этом повысить эффективность мер противодействия коррупции возможно путём выполнения соответствующих рекомендаций международных организаций и использования опыта иных государств.

В соответствии со ст. 12 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (ETS № 173) от 27 января 1999 года[1] каждая Сторона принимает такие законодательные и иные меры, которые могут потребоваться для того, чтобы признать в качестве уголовных правонарушений в соответствии с ее внутренним правом преднамеренное обещание, предоставление или предложение, прямо или косвенно, любого неправомерного преимущества любому лицу, которое утверждает или подтверждает, что оно может оказать неправомерное влияние на принятие решения каким-либо лицом за вознаграждение, независимо от того, предоставляется ли такое преимущество ему самому или кому-либо еще, а также просьбу, принятие или согласие с предложением или обещанием предоставить такое преимущество за вознаграждение, независимо от того, оказано ли такое влияние и был ли получен или нет в результате предположительно оказанного влияния желаемый результат.

Российская Федерация как участница указанной конвенции и Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года взяла на себя обязательства принять необходимые меры, направленные на криминализацию «злоупотребления влиянием в корыстных целях[2]», то есть получения лицом (вне зависимости от наличия или отсутствия у него статуса должностного лица) вознаграждения для собственной выгоды в обмен на оказание влияния на должностное лицо, в служебные полномочия которого входит совершение действия (бездействия) в пользу передающего вознаграждение лица или представляемых им лиц.

Торговля влиянием – это получение лицом денежных средств, иного имущества или имущественных прав за возможность повлиять на публичное должностное лицо[3].

Таким образом, криминализации торговли влиянием требуют взятые на себя Российской Федерацией международные обязательства.

Также необходимость такой криминализации подтверждается криминологическим исследованием и анализом судебной практики.

Так в ходе проведенного нами криминологического исследования коррупции военнослужащих была проанализированы судебная практика военных судов Дальнего Востока России, проведен опрос путём анкетирования 579 военнослужащих, в качестве экспертов опрошены пять судей, что позволило сделать вывод о возможности такой криминализации.

  Злоупотребление влиянием (торговля влиянием) имеет место в случаях, когда лицо, обладающее реальным или вероятным влиянием на принятие решения должностным лицом, предлагает использовать свое влияние в обмен на предоставление неправомерных выгод, даже если должностное лицо не получает никакой личной выгоды.

При наличии соответствующих признаков состава преступления такие действия могут быть квалифицированы по ст.ст. 291.1, 290, 291 УК РФ, в том числе с применением ст.ст. 30 и 33 УК РФ. Однако анализ судебной практики военных судов Дальнего Востока РФ за период с 2002 по 2018 годы свидетельствует о том, что за совершение преступлений, содержащих признаки торговли влиянием, военнослужащие по указанным статься не осуждались.

При этом представляется сомнительным возможность признания торговли влиянием в качестве элемента составов преступлений, предусмотренных ст. 285 или 286 УК РФ в их действующей редакции, если исходить из того, что под торговлей влиянием, в этом случае, понимается принятие вознаграждения должностным лицом за действия, совершению которых оно может способствовать не в силу должностных полномочий, но в силу родственных, дружеских или иных связей с иным должностным лицом.

Следует отметить, что выявление случаев торговли влиянием осложняется тем, что лица, изобличенные в совершении вышеуказанных действий, будут стараться дать соответствующие показания с целью квалификации их действий как мошенничества по ст. 159 УК РФ, предусматривающей менее строгое наказание по сравнению со ст. 290, 291, 291.1 УК РФ.

В исследованной практике военных судов имеются случаи, когда военнослужащие осуждались по ст. 159 УК РФ за совершение действий, по своему существу являвшимися торговлей влиянием. Так, Биробиджанским гарнизонным военными судом 2 июля 2018 года по ст. 159 УК РФ осужден заместитель командира роты С., который, совместно с иным военнослужащим, получил от подчиненного денежные средства в размере 15 000 рублей за то, что используя дружеские связи, окажет влияние на уполномоченное лицо для решения вопроса о переводе потерпевшего к новому месту службы[4].

При этом за торговлю влиянием военнослужащие осуждаются крайне редко. В 2015 – 2018 годах только двое военнослужащих были осуждены военными судами Дальнего Востока РФ за совершение преступлений, предусмотренных ст. 159 УК РФ, фактические обстоятельства которых свидетельствуют о наличии в их действиях торговли влиянием.

Между тем данные криминологического исследования, свидетельствуют о том, что торговля влиянием широко распространена в воинской среде. Так по результатам анкетирования 38% военнослужащих, являвшихся участниками коррупционных отношений с воинскими должностными лицами, указали, что решали свои проблемы и возникшие вопросы путем взяток, подарков, подношений, оказания различных встречных услуг через друзей, родственников и знакомых должностных лиц, принимающих решение.

Таким образом, в настоящее время в России, несмотря на широкое распространение, торговля влиянием фактически наказуема крайне редко, как не коррупционное деяние по ст. 159 УК РФ, санкция которой не в полной мере учитывает общественную опасность таких действий.

При этом уголовно не наказуемы действия лица, дающего подарки, денежные средства, имущество, оказывающего услуги имущественного характера другому лицу, за оказание им влияния на должностное лицо. Такое поведение по своей сути является коррупционным и должно быть криминализировано.

За необходимость криминализации торговли влиянием в ходе криминологического исследования высказались все опрошенные судьи военного суда и военный прокурор гарнизона.

Обоснованность позиции о необходимости криминализации торговли влиянием разделяют и иные авторы[5].

Кроме того, Генеральной прокуратурой РФ разработан проект ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты РФ в целях усиления ответственности за коррупцию», который предусматривает уголовную ответственность за злоупотребление влиянием[6], но он пока не внесен на рассмотрение в Государственную Думу РФ. Генеральной прокуратурой РФ предложена следующая редакция «ст. 290.2 Злоупотребление влиянием» — «Незаконная передача, предложение или обещание физическому лицу денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного либо неимущественного характера, представление имущественных или неимущественных прав или иных неправомерных преимуществ для него или для других лиц с целью использовать его влияние на принятие решения должностным лицом, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации наказывается …»

Согласие физического лица использовать свое влияние на принятие решения должностным лицом, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации в связи с передачей, предложением или обещанием денег, ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного либо неимущественного характера, имущественных либо неимущественных прав или иных неправомерных преимуществ для него ли для других лиц – наказывается …»

Указанные формулировки, в целом, соответствуют ст. 12 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, однако названный проект предполагает получение за оказание влияния вознаграждения как имущественного, так и не имущественного характера, что может повлечь проблемы правоприменения, так в соответствии с ФЗ «О противодействии коррупции» коррупция предполагает получение выгоды имущественного характера. Иное понимание с учетом недостаточной правовой определенности «выгод неимущественного характера» определяет понятие коррупции как чрезмерно широкое, что не свойственно отечественной юридической науке и практике. Такой подход нашел свое отражение в уголовном законе, например, предметом взятки или коммерческого подкупа могут быть только имущество или услуги имущественного характера.

Другим недостатком, по нашему мнению, является криминализация предложения, обещания передачи вознаграждения за оказание влияния и согласия лица использовать свое влияние за вознаграждение, так как такие действия с учетом положений ст. 30 УК РФ и п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»[7] при наличии определенных условий могли бы быть квалифицированы как приготовление к передаче или получению вознаграждения, несут меньшую общественную опасность, чем передача или получение вознаграждения. Кроме того, криминализация обещания, предложения вознаграждения за оказание влияния и согласия на получение такого вознаграждения в условиях отсутствия криминализации таких действий в качестве самостоятельного состава преступления при получении и дачи взятки, ведет к несогласованности уголовно-правовой материи и позволяет придти к выводу, что обещание передачи вознаграждения за оказание влияния представляет большую общественную опасность, чем обещание дачи взятки.

Предложенное название статьи не в полной мере соответствует её сути, так как криминализации подлежит не само злоупотребление влиянием на должностное лицо, а продажа или обмен такого влияния.

Представятся, что формулировки статьи, предусматривающей уголовную ответственность за злоупотребление влиянием (торговлю влиянием) должны максимально соответствовать иным формулировкам               гл. 30 УК РФ в том числе ст. 290 УК РФ.

Иную формулировку указанной статьи предложил Верховный Суд РФ, которым во исполнение Плана дополнительных мероприятий по реализации рекомендаций Группы государства против коррупции (ГРЕКО) по итогам третьего раунда оценки[8] проводилось изучение судебной практики по уголовным делам о преступлениях, которыми охватываются различные формы торговли влиянием. В примерной программе изучения судебной практики[9] по указанной категории преступлений содержатся предложения по внесению в УК РФ статьи «Получение незаконного вознаграждения» под которым понимается «Получение лично или через посредника незаконного вознаграждения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконного оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав за обещание совершения действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц при отсутствии необходимых служебных полномочий для их совершения или невозможности использовать свое служебное положение, а равно за обещание оказания влияния на должностное лицо, в служебные полномочия которого входит совершение действия (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц».

Достоинством указанной формулировки является её унификация со ст. 290 УК РФ, что позволяет избежать проблем при её применении на практике.

Однако, название статьи не соответствует содержанию, так как получение незаконного вознаграждения широкое понятие, включающее не только торговлю влиянием.

Предложенный вариант статьи не конкретизирует субъект указанного преступления. По аналогии со ст. 290 УК РФ, смыслу предложенной статьи и примечанию к ней, изложенному в указанной программе, таким субъектом является должностное лицо, иностранное должностное лицо либо должностное лицо публичной международной организации. Однако, столь узкое определение субъектов указанного преступления не соответствует смыслу ст. 12 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, в этом случае теряется смысл понятия торговли влиянием.

Кроме того, так как изложенный состав указанного преступления формальный и окончен с момента получения вознаграждения, при этом согласие на совершение действий или оказание влияния не во всех случаях связано с обещанием, представляется обоснованным заменить в формулировке статьи «за обещание совершения действий …» и «за обещание оказания влияния» на формулировку, соответствующую 290 УК РФ «за совершение действий» и «за оказание влияния» соответственно.

Также необходимо криминализировать «дачу вознаграждения за оказание влияния» по аналогии со ст. 291 УК РФ с соответствующими примечаниями о случаях освобождения от уголовной ответственности.

Сутью ст. 12 рассматриваемой конвенции Совета Европы, предложений Генеральной прокуратуры РФ и Верховного Суда РФ по введению ст. 290.2 УК РФ является криминализация действий по получению (передаче) незаконного вознаграждения в обмен  на оказание влияния на должностное лицо. В связи с чем, наиболее удачный термин для обозначения таких действий «торговля влиянием», который давно используется в российской юридической науке и международных актах, а понятие торговли используется в других статьях УК РФ (например, ст. 127.1 УК РФ).

При этом субъект указанного преступления общий, а при формулировании статьи необходимо не нарушить согласованность УК РФ и судебной практики, обеспечить передачу сути ст. 12 указанной конвенции Совета Европы и добиться соответствия ФЗ «О противодействии коррупции».

На основании изложенного предлагаем внести изменения в УК РФ, дополнив его ст. 290.2 «Торговля влиянием» в следующей редакции:

«Получение из корыстной заинтересованности лично или через посредника незаконного вознаграждения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконного оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав за оказание влияния на должностное лицо, иностранное должностное лицо либо должностное лицо публичной международной организации, с целью совершения таким должностным лицом действий (бездействия) в пользу дающего незаконное вознаграждение или представляемых им лиц –

наказывается штрафом в размере от десятикратной до сорокакратной суммы незаконного вознаграждения, либо принудительными работами на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до трех лет со штрафом в размере до пятнадцатикратной суммы незаконного вознаграждения или без такового.

«Дача лично или через посредника незаконного вознаграждения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконного оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав лицу за оказание влияния на должностное лицо, иностранное должностное лицо либо должностное лицо публичной международной организации, с целью совершения таким должностным лицом действий (бездействия) в пользу дающего незаконное вознаграждение или представляемых им лиц –

наказывается штрафом в размере от пятикратной до тридцатикратной сумы незаконного вознаграждения, либо принудительными работами на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до двух лет со штрафом в размере до десятикратной суммы незаконного вознаграждения или без такового».

Квалифицирующие признаки иных частей ст. 290.2 УК РФ и санкции, в целом, должны соотноситься с санкциями и квалифицирующими признаками ст.ст. 290 – 291 УК РФ.

Следует отметить, что с учетом положений ст. 30 УК РФ и п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» обещание и предложение получения или дачи незаконного вознаграждения за оказание влияния, в случае принятия вышеуказанных изменений в УК РФ, при наличии определенных условий следует квалифицировать как приготовление к совершению преступления, что будет отражать суть ст. 12 Конвенции, понимающей под торговлей влиянием обещание, предложение, согласие с предложением или просьбу преимущества или вознаграждения за оказание влияния.

Список использованной литературы

1. Аверченко Н.Н., Шкундина Ю.С. Криминализация рейдерства: взгляд цивилиста // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 7. С. 58-62.
2. Алёхина А.В. Криминальное рейдерство: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2013. 35 с.
3. Брагин И.А. Криминологическая природа рейдерства: генезис, эволюция, прогноз и проблемы нейтрализации: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2014. 26 с.
4. Князьков А.А. Дискуссионные вопросы регламентации позитивного посткриминального поведения в нормах главы 22 УК РФ // Российский следователь. 2014. № 23. С. 31-34.
5. Константинов В.В. Рейдерство — не мошенничество! // Законность. 2008. № 11. С. 40-41.
6. Лорис-Меликов М.С. Криминологическая обусловленность совершенствования уголовно-правовых мер противодействия рейдерству // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2015. № 3. С. 107-112.
7. Мирзоев Б.В., Полысалова Ф.А. Антирейдерские поправки: надёжный заслон или паркур для рейдеров // Адвокатские вести. 2014. № 11. С. 18-20.
8. Мусаелян М.Ф. Рейдерство: понятие, виды и пути противодействия // Журнал российского права. 2010. № 11. С. 28-41.
9. Румянцев М.С. Корпоративный захват (рейдерство) в уголовном праве России: понятие и юридическое содержание // Актуальные вопросы борьбы с преступлениями. 2015. № 2. С. 28-30.
10. Фёдоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж: монография. М.: «Волтерс Клувер», 2010. 285 с.
11. Фроловичев Я.В. Теоретическая основа уголовно-правового регулирования рейдерства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 2. С. 287-292.
12. Федеральный закон от 01.07.2010 № 147-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант-Плюс».
13. Официальный отзыв Верховного Суда РФ от 30 ноября 2007 г. № 2/общ-790 на проект федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ» // СПС «Консультант-Плюс».

---

[1] Заключена в г. Страсбурге 27.01.1999// Бюллетень международных договоров. — 2009. — № 9. — С. 15 — 29.

[2] Понятие «злоупотребление влиянием в корыстных целях» в значении, изложенном с ст. 12 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию отличается от аналогичного понятия, изложенного в ст. 18 конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года. В настоящей работе используется значение, употребляемое в конвенции Совета Европы, которое в российской юридической науке тождественно понятию «торговля влиянием».

[3] Левакин И.В.Гармонизация антикоррупционного законодательства России и Белоруссии // Актуальные проблемы Российского права. – 2015. — № 10. – С. 171.

[4] Архив Дальневосточного окружного военного суда. Наряд № 3-25. Т. 1. 2018. С. 185 – 187.

[5] См.: Седых Д.А. Злоупотребление влиянием в корыстных целях // Российский судья. — 2018. — № 1.

[6] http://procrf.ru/news/215907-predlagaem-vashemu-vnimaniyu-podgotovlennyiy.html

[7] Бюллетень Верховного Суда РФ. — Сентябрь 2013. — № 9.

[8] Отчет о выполнении рекомендаций Российской Федерацией // Принят ГРЕКО на 64 пленарном заседании – Страсбург. – 16-20 июня 2014. — http://www.coe.int.

[9] Письмо заместителя председателя ВС РФ от 3 июня 2015 г. исх. № 4-ВС-3439/15// Наряд Владивостокского гарнизонного военного суда  № 1. 2015. С. 224 – 231.