DOI 10.24411/2658-3569-2020-10093

Процедура цифровизации банковской деятельности для финансирования смарт-проектов

Banking digitalization Procedure for financing smart projects

Арсаханова Зина Абдулловна, д.э.н. зав.кафедрой финансов и кредит Институт экономики и финансов, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет»

Arsakhanova Zina, doctor of Economics, head of the Department.Department of Finance and credit Institute of Economics and Finance, Chechen state University

Аннотация. Ключевыми характеристиками мировой экономики после глобального финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг., которая имела далеко идущие последствия, является smart («умный») роста (англ. smart growth), которое базируется на информации, знаниях и инновациях, и его ведущее звено – смарт («умная») промышленность (англ. smart industry). Особая роль промышленности в современном мире обусловлена, во-первых, тем, что она повышает производительность общественного труда, создает новые рабочие места и возможности получения доходов, что, в свою очередь, способствует искоренению нищеты и достижению других целей человеческого развития, решению многих социальных проблем (включая обеспечение гендерного равенства и создание достойной занятости для молодежи), а во-вторых, принципиально новыми возможностями, которые открывает перед человечеством современная промышленная революция, известная также под названием Индустрия 4.0.

Summary. The key characteristics of the global economy after the global financial and economic crisis of 2008-2009, which had far-reaching consequences, are smart growth, which is based on information, knowledge and innovation, and its leading link is smart industry.  The special role of industry in the modern world is due, firstly, to the fact that it increases the productivity of social labor, creates new jobs and income, which in turn contributes to poverty eradication and the achievement of the other goals of human development, solving many social issues (including gender equality and the creation of decent employment for young people), and secondly, fundamentally new possibilities opened up before mankind the modern industrial revolution, also known as industry 4.0.

Ключевые слова: индустрия, производительность, доход, возможности, социальные проблемы. 

Keywords: industry, productivity, income, opportunities, social issues.

Сам термин «Индустрия 4.0″ было введено в научный оборот в 2011 г. по инициативе немецких бизнесменов, ученых и политиков, направленной на поддержание позиций Германии как мирового промышленного центра, и поэтому нередко используется в немецкоязычной среде (нем. Industrie 4.0). Цифра » 4 » характеризует четвертую ступень (или стадию) индустриализации. 

Обычно считается, что первая промышленная революция (первая ступень индустриализации) знаменовала собой механизацию производства, вторая – электрификацию и массовое производство, третья – его автоматизацию и компьютеризацию [5]. И, наконец, четвертая промышленная революция предполагает переход к ориентированному на потребителя производству на основе широкого использования «умных» киберфизических систем

Кроме того, как отмечают специалисты, принципиально важным является то, что эта ступень характеризуется слиянием технологий с «размыванием» границ между физическими, цифровыми и биологическими сферами. 

В англоязычной среде используют также термины «промышленный интернет» (англ. Industrial Internet), «промышленный интернет вещей» (англ. Industrial Internet of Things, IIoT) и «смарт-промышленность» (англ. Smart Industry). В этом исследовании последнему термину отдается предпочтение на том основании, что первичный элемент производственных киберфизических систем составляют объединенные через интернет смартмашины и смартпродукты [7]. В дальнейшем эти термины («Индустрия 4.0», «смарт-промышленность» «промышленный интернет», «промышленный интернет вещей») используются как синонимы.

В технико-технологическом понимании смарт-промышленность интегрирует достижения в области физических устройств с достижениями в сфере информационно-коммуникационных технологий (англ. Information and Communications Technologies, ICT), результатом чего является формирование кіберфізичних производственных систем – систем взаимодействия интеллектуальных сетей физических компонентов (машин, оборудования, датчиков, актуаторив) и вычислительных алгоритмов [3].  

В последние годы объемы смарт-промышленности в мире растут опережающими темпами, особенно в Тихоокеанской Азии и Северной Америке (рис. 1.). 

Это отчасти объясняется фактором низкой базы, но также и быстрым ростом сферы влияния новых киберфизических технологий, характерным для эпохи цифровой революции. По информации Siemens, уже 40-50% малых и использование водорода в качестве энергетического аккумулятора. При этом, по его мнению, третья промышленная революция (в отличие от первых двух, которые сформировали иерархическую организацию экономической и политической власти) предполагает переход к построению горизонтальных взаимодействий и сотрудничества субъектов [1].

Термин «промышленность 4.0» акцентирует внимание на ступени промышленного развития, термины «промышленный интернет» и «промышленный интернет вещей» – соответственно, на инструментарии, используемом для решения задач промышленного развития (мировой системе объединенных компьютерных сетей), термин «смарт-промышленность» – на качественных характеристиках новой ступени промышленного развития (его разумности, интеллектуальности).

Средних предприятий (с численностью занятых менее 250 человек) и 70-80 % крупных (с численностью свыше 250 работников), опрошенных этой компанией по всему миру, реализуют пилотные проекты по внедрению технологий Индустрии 4.0.

Ключевое значение для понимания четвертой промышленной революции имеет то обстоятельство, что она базируется на революции цифровой. Предыдущие промышленные революции трансформировали в первую очередь материальную и энергетическую сферы, а нынешняя – четвертая – на основе революции в информационном дигитализированном мире формирует новую киберфизические реальность и новую, ориентированную на потребителя, смарт-промышленность. «Ум» этой промышленности (искусственный интеллект, компьютерное моделирование и оптимизация физических процессов, продвинутая аналитика на основе больших данных, избрание децентрализованных решений на основе механизмов самоорганизации и тому подобное) создают именно современные цифровые технологии, и они же в значительной мірю определяют характерные черты и производительность нового способа общественного производства [6].

В этом контексте важно подчеркнуть, что сами технологии цифровой революции также прошли несколько стадий развития: сначала распространение транзисторов (50-е гг. ХХ ст.), затем компьютеров (80-и рр. ХХ ст.), интернета (90-е гг. ХХ ст.), персональных мобильных гаджетов (2000-е гг.), интернета вещей и промышленного интернета вещей (2010-е гг.).

Быстрые и масштабные преобразования в сфере цифровизации часто связывают с действием так называемого закона Мура, согласно которому число транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, удваивается раз в два года, при том, что их стоимость остается примерно на том же уровне. Позже подобные экспоненциальные зависимости были обнаружены также для объемов памяти устройств хранения данных, количества и размера пикселей в цифровых фотоаппаратах и тому подобное [4].

Очевидно, однако, что дело не просто в экспоненциальных росте производительности цифровых технологий, а в принципиальных качественных сдвигах в мировой экономике, обусловленных развитием этих технологий.

Можно условно выделить несколько этапов (ступеней) познания этих сдвигов, связанных с соответствующими изменениями в реальных процессах в экономике.

На первом этапе – назовем его физическим – новые возможности обращения с информацией связывали прежде всего с влиянием ИКТ на реальный сектор экономики, который был бесспорным лидером среди других секторов. Конкурентные позиции стран мира в ХХ веке. определялись прежде всего уровнем и темпами роста производительности труда, измеряемой через физический выпуск продукции (стали, проката, автомобилей, тракторов, танков и тому подобное). Компьютеры вне сферы материального производства (а также офисной и военной) часто рассматривали как необязательный вспомогательный инструмент, более или менее дорогостоящие игрушки, которые лишь отдаленно касаются реальной экономической власти. В русле именно такой постановки вопроса и сформулирован известный парадокс Нобелевского лауреата по экономике Р. Солоу.

Как известно, этот ученый много лет занимался проблемами оценивания влияния НТП на выпуск продукции. В 1987 году в небольшой заметке в газете New York Times он метко заметил: «You can see the computer age everywhere but in the productivity statistics». Эти слова можно трактовать так, что повсеместный рост инвестиций в ИКТ (экономически целесообразным в рациональном мире) в конечном счете является экономически иррациональной.

Естественно, что такое утверждение Нобелевского лауреата стало предметом пристального внимания специалистов. Появилась масса работ, которые пытались объяснить этот парадокс неточностью исходной информации, необходимостью выбора адекватных методов исследования, результирующих и объясняющих переменных, функций, форм зависимости и др. В целом же, по результатам многолетних дискуссий, большинство выполненных исследований можно интерпретировать так, что положительное влияние ИКТ на выпуск продукции все-таки есть, но он не на столько явно выраженный и сильный, как можно было бы ожидать.

На втором этапе – кибернетическом – принципиально изменилась сама постановка вопроса [2]. Теперь упор стали делать на том, что ИКТ имеют значение сами по себе, независимо от их влияния на производительность техники и производственных технологий, поскольку одним из главных результатов деятельности в дигитализированной экономике есть цифровые товары (услуги), созданные с помощью ИКТ и цифрового капитала, которые так же, как и материальные товары, являются самостоятельными объектами распределения, обмена и потребления. Это отражено в известной концепции постиндустриального общества, которое, по определению, придает больший вес сфере услуг, чем в сфере материального (индустриального) производства. Рост значения цифровых технологий и товаров было подтверждено практикой ведущих транснациональных компаний мира, поскольку в число самых дорогих из них теперь входят Amazon, Google, Facebook, Microsoft, которые не специализируются на сфере материального производства, а занимаются преимущественно разработкой программного обеспечения, продажей цифрового контента, предоставлением услуг облачной инфраструктуры.

Литература

1. Bondarenko V.M. Digital economy: a vision from the future // Journal of Economic Science Research. Т. 3. № 1. С. 16-23.
2. Ershova I., Belyaeva O., Obukhova A. Investment in human capital education under the digital econo // Економiчний часопис-XXI. 2019. № 11-12. С. 69-77.
3. Gumerova G.I., Shaimieva E.Sh. Virtual organisation of the digital economy as an object of the study of management theory // Azimuth of Scientific Research: Economics and Administration. Т. 7. № 1 (22). С. 108-110.
4. Nesterenko N., Pakhomova N., Richter K.K. Sustainable development of organic agriculture: strategies of russia and its regions in context of the application of digital economy technologies // St Petersburg University Journal of Economic Studies. Т. 36. № 2. С. 217-242.
5. Novikova N.V., Strogonova E.V. Regional aspects of studying the digital economy in the system of economic growth drivers // Journal of New Economy. 2020. Т. 21. № 2. С. 76-93.
6. Trusova N. Government socio-economic policy under the digital economy in the foreign countries and Russia // Економiчний часопис-XXI. № 11-12. С. 88-96.
7. Зубков С.А., Панов А.И. Технологии защиты репутации бизнеса в цифровой экономике // Социально-гуманитарные знания. 2020. № 5. С. 295-309.

References

1. Bondarenko V.M. Digital economy: a vision from the future // Journal of Economic Science Research. T. 3. № 1. S. 16-23.
2. Ershova I., Belyaeva O., Obukhova A. Investment in human capital education under the digital econo // Ekonomichnij chasopis-XXI. 2019. № 11-12. S. 69-77.
3. Gumerova G.I., Shaimieva E.Sh. Virtual organisation of the digital economy as an object of the study of management theory // Azimuth of Scientific Research: Economics and Administration. T. 7. № 1 (22). S. 108-110.
4. Nesterenko N., Pakhomova N., Richter K.K. Sustainable development of organic agriculture: strategies of russia and its regions in context of the application of digital economy technologies // St Petersburg University Journal of Economic Studies. T. 36. № 2. S. 217-242.
5. Novikova N.V., Strogonova E.V. Regional aspects of studying the digital economy in the system of economic growth drivers // Journal of New Economy. 2020. T. 21. № 2. S. 76-93.
6. Trusova N. Government socio-economic policy under the digital economy in the foreign countries and Russia // Ekonomichnij chasopis-XXI. № 11-12. S. 88-96.
7. Zubkov S.A., Panov A.I. Texnologii zashhity` reputacii biznesa v cifrovoj e`konomike // Social`no-gumanitarny`e znaniya. 2020. № 5. S. 295-309.