DOI 10.24412/2658-3569-2021-10026

Информационная структура логистического развития экономической структуры

Information structure of the logistics development of the economic structure

Успаева Милана Гумкиевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», кафедра финансов и кредита

Гачаев Ахмед Магомедович, кандидат физико-математических наук, доцент, заведующий кафедрой «Высшая и прикладная математика», Грозненский государственный нефтяной технический университет им. акад. М.Д. Миллионщикова, Академия наук Чеченской республики

Uspayeva Milana Gumkievna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Department of Finance and Credit, Chechen State University, Department of Finance and Credit

Gachaev Akhmed Magomedovich, Candidate of Physical and Mathematical Sciences, docent, Head of the Department of Higher and Applied Mathematics», Grozny State Petroleum Technical University. M. D. Millionshchikova, Academy of Sciences of the Chechen Republic

Аннотация. В конце 1970-х гг. общим функциям «размещение» (от «s placе» – место), «оборачиваемость» (введено автором) (от period and pace» – период и скорость) и «структурирование» (от «pattern» – структура, фасовки) было предоставлено первостепенной роли в формировании РРР-логистики. При этом внимание логистов смещается из оперативных РРР вопросов к вопросам систематической координации, планирования и проблемы кросс-функциональной оптимизации бизнес-функций, на основании чего была обоснована и внедрена концепция бизнес-логистики, что стала интеграционным инструментом менеджмента. То есть интеграция на основе логистики процессов распределения продукции предприятием-поставщиком и закупки той же продукции предприятием-потребителем. Основополагающий смысл новой концепции бизнес-логистики сводится к управлению всеми видами деятельности, которые поддерживают движение и координируют спрос и предложения для получения требуемых товаров или услуг в заданном месте в необходимое время. Снижение материалоемкости и энергоемкости продукции стало основным ресурсным фактором при приобретении конкурентных преимуществ. В значительной мере акцент в логистике сместился на производственное воспроизведения, что объясняется внедрением компьютерных технологий контроля и управления производством, развитием автоматизированных систем управления процессами, протекающие в технологических и производственных подразделениях.

Summary. In the late 1970s, the general functions «placement» (from «s place» – place), «turnover» (introduced by the author) (from «period and pace» – period and speed) and «structuring» (from «pattern» – structure, packaging) were given a primary role in the formation of RRR logistics. At the same time, the attention of logisticians shifts from operational RRR issues to issues of systematic coordination, planning and cross-functional optimization of business functions, on the basis of which the concept of business logistics was justified and implemented, which became an integration tool of management. That is, the integration of logistics-based processes of product distribution by the supplier enterprise and the purchase of the same products by the consumer enterprise. The fundamental meaning of the new concept of business logistics is to manage all activities that support the movement and coordinate supply and demand to get the required goods or services at a given location at the right time. Reducing the material and energy consumption of products has become the main resource factor in the acquisition of competitive advantages. To a large extent, the focus in logistics has shifted to production management, which is explained by the introduction of computer technologies for production control and management, the development of automated process control systems in technological and production departments.

Ключевые слова: материалоемкость, управление производством, логистика, преимущества, процессы.

Keywords: material consumption, production management, logistics, advantages, processes.

Параллельно развивается изготовление складского и транспортного оборудования, внедряется стандартизация, сертификация и производство новых видов упаковки и тары, формируются складские комплексы оснащены современным автоматизированным прибором, быстро внедряется контейнерная перевозка грузов. Доля автомобильного транспорта в грузоперевозках выросла, повысились стандарты на данные услуги, что обусловило рост стоимости транспортировки [2].

Неологистический этап логистики начался с 1980 г. и характеризовался повышением внимания к динамике потоков (материалов и товаров как составляющих производственного процесса, информации, людей, денег), сложных цепей и сети, а также последовательности процессов. Именно в этот период динамичные явления и проблемы управляемых потоков объектов, исследуют большинство ученых всех ведущих логистических организаций, сосредотачиваясь на разработке и использовании инструментов их анализа и рационализации. Накопленный опыт и знания способствовали образованию третьей парадигмы логистики, названной П. Клаусом как» парадигма потоковых систем «.

Управления предприятием как «динамическим потоком» с четкой его синхронизацией путем получения сигнала с конца цепочки создания стоимости (в обратном направлении) позволило ориентировать производство на спрос, а внимание логистики сосредоточить на отношениях между поставщиками, производителями, дистрибьюторами и потребителями, что привело к формированию концепции управления цепями поставок – Supply Chain Management (SCM).  

Данный период характеризуется вниманием ученых относительно уточнения дефиниции, поэтому в табл. 1. подано сравнения словарных определений терминов «управление цепями поставок» и «цепь поставок» ведущих мировых учреждений, которые занимались проблематикой логистической науки и практики.

Наиболее полномасштабным исследованием именно различного понимания распространенных терминов логистики занимались зарубежные ученые А. К. Купцова и А. Н. Стерлигова, которые все учреждения, участвующие в процессе стандартизации терминологии за рубежом, условно поделили на две огромные части: профессиональные логистические учреждения и те, которые опосредованно связаны с логистикой [5].

Результаты их исследований доказывают, что наиболее широко в англоязычных ресурсах представлено американские компании, специализирующиеся на логистике (в том числе, крупные логистические порталы Интернета) или косвенно связанные с логистикой. Лексикографическая работа более активно происходит в Европе, чем в Америке.

Только европейская логистическая ассоциация (ELA) заявляет о целенаправленной работе по стандартизации терминологии логистики в рамках специально образованного Комитета стандартизации. В США нет официального словарь терминов логистики, за исключением разделов терминологических словарей по отдельным направлениям менеджмента и отдельным отраслям знаний, включающие в себя логистику (транспорт, складское хозяйство). Такая ситуация может быть объяснена тем, что Европейская логистическая ассоциация (ELA) включает в себя членов из разных стран Европы, которые в сфере логистики говорят на английском как на иностранном языке, что предусматривает единое понимание терминов от всех участников коммуникации и активизирует работу по стандартизации терминов логистики [10].

При этом управленцы уже осознали необходимость применения подходов проектного менеджмента и реинжиниринга. Принципы развития инженерных систем, модернизация производственной инфраструктуры в 1970-х и 1980-х гг. на основе бизнес-процессов были основой дальнейшей реорганизации, что происходило в 1980-х и 1990-х гг. в управлении логистикой.

Общей чертой этих подходов является синергетический эффект, то есть оптимизация любой подсистемы может привести к большей оптимизации всей системы. Низкая эффективность была обусловлена слабой взаимосвязью между подсистемами [4]. Применение системного подхода давало субъектам хозяйствования значительные конкурентные преимущества. В данный период предприятия больше внимания уделяли основным видам деятельности, были собственной компетенцией, а все «непрофильные» виды (транспортировки, складирования) передавались в аутсорсинг сторонним организациям, что привело к переходу от традиционной модели «управления собственными компетенциями» к модели, основанной на управлении и контроле эффективного управления цепями поставок, что потребовало создания надлежащих форм отношений по всей логистической цепи. Наметилась тенденция к развитию тесных отношений с меньшим количеством поставщиков [7].

Фрагментация системы производства через аутсорсинг и офшоринг с целью использования сравнительных преимуществ различных мест расположения бизнеса обусловлена развитием логистической сферы, влияющей на формирование глобальной цепи поставок, где каждый субъект хозяйствования вносит вклад в соответствии со своими сравнительными преимуществами, включая расходы на логистику, нужны для поддержания этой фрагментированной системы производства. Роль логистической инфраструктуры при разделении производства в той или иной форме лежит в основе теории фрагментации производства [9].

Центральным постулатом этих моделей является тезис о том, что предприятия фрагментируют производственный процесс на различные производственные блоки и перебазируют их в места, имеющие разнообразные территориальные преимущества, если в результате фрагментации экономия средств превышает дополнительные расходы по координированию и перемещению производственных блоков. Последний фактор напрямую зависит от имеющихся логистических систем.

Данный период характеризовался глобальным интеграцией, основанной на всемирной фрагментации, то есть производство было локальным, сосредоточенным в географических районах с низкой стоимостью сырья и материалов (или рабочей силы), а произведенная продукция реализовывалась на международных рынках [3]. При этом использовались политические механизмы, которые способствовали торговле: формирование Европейского экономического сообщества (EC92) в 1957 г., заключение соглашения об экономической торговлю между несколькими страны Южной Америки (MERCOSUR) в 1986 г., подписание соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA) в 1994 г. между США, Канадой и Мексикой. 

Из – за глобализации мировой экономики увеличивалась потребность в привлечении сторонних участников процесса транспортировки, происходит рост концентрации капитала в сфере транспортировки грузов через добавление к логистической цепи большого количества средних и мелких фирм, обеспечивающих весь цикл-от отправки до поставки.

В данный период наблюдалось распространение информационной компьютерной техники, что позволяло строить и оптимизировать сложные сетевые модели (пространственно-географические или временные), используя математическое программирование или компьютерное моделирование. Пространственные модели прежде всего использовались для выявления объектов логистической сети на географической плоскости с целевой функцией минимизации логистических затрат или максимизации прибыли при условии географического ограничения расположения клиентов и ограничения производственных мощностей предприятия [8]. Наиболее точные результаты давали детерминированные методы линейного программирования, смешанного целочисленного программирования и эвристические методы. Методы непрерывного определения местоположения применялись значительно реже из-за сложности введения ограничений и чаще всего использовались как незначительные составляющие детерминированных моделей, что объяснялось недостаточным объемом памяти и скоростью компьютерных расчетов.

Еще одним из самых больших достижений было использование радиочастотной идентификации (Radio Frequency Identification (RFID)) и интернета в качестве недорогих коммуникаций для мобильного отслеживания децентрализованного перемещения объектов и контроля над ними. 

П. Клаус и С. Мюллер аргументируют, что фокус логистики смещается в сторону интегрированного проектирования цепей добавленной стоимости, бизнес-процессов и кросс-организационных цепей поставок и сети в быстро изменяющемся среде. Механизмы координации очень сложных структур потоков логистики становятся важнейшими проблемы; кроме эффективного планирования, мобилизации и контроля информационных и материальных потоков, необходимо учитывать сложные дополнительные факторы, связанные с договорными механизмами и межличностными отношениями [6]. Основой этого утверждения было исследование А. Отто, который утверждал, что управление цепями поставок должно опираться на четыре базисы: материальный поток, информационный поток, социальные отношения, институциональная составляющая (договорные формально-организационные отношения).

Одним из выдающихся событий, продуцировавших изменения в логистике, оказалось влияние философии тотального менеджмента качества, распространившейся в западном бизнесе [1]. Эта философия получила поддержку и признание в подавляющем большинстве ведущих корпораций мира, а ее применение привело к кардинальным изменениям в практике и теории менеджмента. Философия тотального менеджмента качества доказывала, что цели бизнеса и потребности потребителя неделимы, и она может быть применена в равной степени ко всем элементам (составляющим) логистических систем. Возникновение системы тотального управления качеством TQM (Total Quality Management) основывалось, во-первых, на теории системного подхода к качеству Ф. Тейлора (1905 г.), практическое применение которой позволяло потребителю получать продукцию, соответствующую стандартам того времени; во-вторых, на использовании методов статистического контроля, теории вероятности и математической статистике, которые обеспечивали качество продукции, ее соответствие стандартам и стабильность процессов, руководствуясь предложенными В. Шухартом (1924 г.) контрольными картами; в-третьих, на японской системе тотального контроля качества TQС (Total Quality Control), что предполагало соответствие качества продукции, процессов, деятельности рыночным требованиям («кружки качества», описанные А. Фейнгенбаумом, К. Ісікавою в 1951 г.); в-четвертых, непосредственно на системе TQM, предполагающее удовлетворение требований и потребностей потребителей и служащих, учета всех факторов, влияющих на качество на протяжении всех этапов производства (1987 г.). Основными достижениями того времени стали «Спираль качества», концепция ежегодного улучшения качества ИКВ (Annual Quality Improvement), предложенные Д. Джураном; программа «Ноль дефектов» (ZD), разработанная Ф. Кросби; цикл Деминга или PDCA (Plan, Do, Check, Act). 

Литература

1. Bhardwaj, R., Sharma, T., Nguyen, D. D., Cheng, C. K., Lam, S. S., Xia, C., & Nadda, A. K. (2021). Integrated catalytic insights into methanol production: Sustainable framework for CO2 conversion. Journal of Environmental Management, 289. https://doi.org/10.1016/j.jenvman.2021.112468
2. Camana, D., Manzardo, A., Toniolo, S., Gallo, F., & Scipioni, A. (2021). Assessing environmental sustainability of local waste management policies in Italy from a circular economy perspective. An overview of existing tools. Sustainable Production and Consumption, 27, 613–629. https://doi.org/10.1016/j.spc.2021.01.029
3. El Kamali, M., Papoutsis, I., Loupasakis, C., Abuelgasim, A., Omari, K., & Kontoes, C. (2021). Monitoring of land surface subsidence using persistent scatterer interferometry techniques and ground truth data in arid and semi-arid regions, the case of Remah, UAE. Science of the Total Environment, 776. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2021.145946
4. Izadi, P., Izadi, P., & Eldyasti, A. (2021). Holistic insights into extracellular polymeric substance (EPS) in anammosx bacterial matrix and the potential sustainable biopolymer recovery: A review. Chemosphere, 274. https://doi.org/10.1016/j.chemosphere.2021.129703
5. Karmakar, S., Pramanik, A., Kumbhakar, P., Sarkar, R., & Kumbhakar, P. (2021). Development of environment friendly water-based self-rechargeable battery. Renewable Energy, 172, 1184–1193. https://doi.org/10.1016/j.renene.2021.03.082
6. Komarov, V. V. (2021). A review of radio frequency and microwave sustainability-oriented technologies. Sustainable Materials and Technologies, 28. https://doi.org/10.1016/j.susmat.2020.e00234
7. Kurade, M. B., Ha, Y.-H., Xiong, J.-Q., Govindwar, S. P., Jang, M., & Jeon, B.-H. (2021). Phytoremediation as a green biotechnology tool for emerging environmental pollution: A step forward towards sustainable rehabilitation of the environment. Chemical Engineering Journal, 415. https://doi.org/10.1016/j.cej.2021.129040
8. Teigiserova, D. A., Bourgine, J., & Thomsen, M. (2021). Closing the loop of cereal waste and residues with sustainable technologies: An overview of enzyme production via fungal solid-state fermentation. Sustainable Production and Consumption, 27, 845–857. https://doi.org/10.1016/j.spc.2021.02.010
9. Walker, A. M., Opferkuch, K., Roos Lindgreen, E., Simboli, A., Vermeulen, W. J. V, & Raggi, A. (2021). Assessing the social sustainability of circular economy practices: Industry perspectives from Italy and the Netherlands. Sustainable Production and Consumption, 27, 831–844. https://doi.org/10.1016/j.spc.2021.01.030
10. Xu, Y., Wu, Y., Lv, X., Sun, G., Zhang, H., Chen, T., … Liu, L. (2021). Design and construction of novel biocatalyst for bioprocessing: Recent advances and future outlook. Bioresource Technology, 332. https://doi.org/10.1016/j.biortech.2021.125071