DOI 10.24411/2658-3569-2020-10126

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И БИОСОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ КАТЕГОРИИ «ИНТОНАЦИОННЫЙ   СЛУХ»

THE ESSENCE AND CONTENT OF THE CONCEPT OF «INTONATION HEARING»

Тюрина Лариса Александровна, Тамбовский государственный университет им. Г.Р.Державина, доцент.

Tyurina Larisa Aleksandrovna, Tambov State University named after G. R. Derzhavin

Аннотация. Во второй половине XX века представления о сущности интонационного слуха формировались в контексте становления концепций музыкального слуха и интонологии, науки, посвященной, в том числе, и семантике речевых интонаций. В работах музыковедов и музыкальных психологов Б.М. Теплова, Е.В. Назайкинского, М.С. Старчеус, Н.А. Гарбузова и др. было сформировано представление о музыкальном слухе как о целой совокупности как онтогенетически обусловленных, так и приобретенных в процессе обучения навыков и умений, позволяющих воспринимать и осознавать музыкальное повествование на нескольких уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, что, в свою очередь, позволяет создавать целостную картину музыкального произведения.

Summary. In the second half of the XX century, ideas about the essence of intonation hearing were formed in the context of the formation of the concepts of musical hearing and intonology, a science devoted, among other things, to the semantics of speech intonations. In the works of musicologists and music psychologists B. M. Teplov, E. V. Nazaykinsky, M. S. Starcheus, N. A. Garbuzov, etc. the idea of musical hearing was formed as a whole set of both ontogenetically conditioned and acquired in the course of training skills and abilities that allow you to perceive and be aware of the musical narrative on several levels: physical, emotional, intellectual, which, in turn, allows you to create a complete picture of a musical work.

Ключевые слова: интонация, интонационный слух, звуковысотный слух, психология.

Keywords:  intonation, intonation hearing, pitch hearing, psychology

В работах М.М. Бахтина, Л.К. Цеплитиса и др. были выявлены принципы смыслообразования в речи, формируемые интонацией, словами, контекстом, темпом и другими выразительными средствами речи, что вновь подтвердило родство обоих типов интонации в восприятии человека.

В результате интонационный слух стал рассматриваться как один из компонентов слуха музыкального, реализующий функцию «расшифровки» интонаций в музыкальном тексте. Свойства и определения слуха различались. Так, например, В.В. Медушевский указывал, что важнейшим свойством интонационного слуха является максимально точная дифференциация семантического значения интонации [3]. Это важное замечание, поскольку предельно важно различать слух интонационный и слух звуковысотный. Последний позволяет точно определять высоту тона, в то время как слух интонационный, прежде всего, исходя из принятого нами определения А.А, Бояринцевой, направлен на выявление образа из интонации, что невозможно без учета логики движения (интонация, как уже было замечено, строится на движении-тяготении тонов), контекста.

Точность в определении звуковысотности, скорее следует отнести к вспомогательному инструменту реализации интонационного слуха. Этот момент очень важно пояснить, поскольку без него невозможно понять специфику работы над интонационным слухом в музыкально-исполнительском классе. Любому человеку, учившемуся исполнительскому искусству, безусловно, знакомо типичное замечание педагога о необходимости следить за чистотой интонации. Как правило, это замечание возникает тогда, когда та, или иная нота исполняется фальшиво. То есть исполняемый тон (или последовательность тонов) имеет неадекватную контексту звуковысотность. Особенно это заметно, когда речь идет об исполнении мелодической линии под аккомпанемент. Развитый звуковысотный слух позволяет уловить фальшь, то есть звуковысотное несоответствие исполняемого тона тонам в аккомпанементе. Однако это навык физиологический, зависящий от уровня развития сенсорного аудиального восприятия, не связанного с анализом художественного значения тона. Развитый интонационный слух предполагает, что контроль за звуковысотным соответствием есть следствие, прежде всего, осознания необходимости этого соответствия в зависимости от художественного значения тона. И помимо этого на основе звуковысотного слуха музыкальное мышление дает команды к применению в случае каждого конкретного тона, являющегося в свою очередь звеном в интонации  — движении тонов — тех или иных выразительных средств – штриха, тембровой краски, динамики. Иными словами, если звуковысотный слух представляет собой восприятие и анализ как последовательности тонов (или одного тона) как материального явления, то интонационный слух – восприятие и анализ звуковой последовательности как художественно-смысловой.

Близкую точку зрения можно обнаружить в диссертации М.С. Старчеус, которая вовсе не стремиться выделить интонационный слух как компонент слуха музыкального. Из содержания ее исследования следует, что подобное разделение, носит дихотомический характер. Интонация не является единственным, и, учитывая реалии современной многообразной музыкальной культуры фундаментальным с точки зрения осознания художественного образа компонентом музыкального языка. Ведь на первый план в восприятии могут выходить ритм и гармония, а интонация по-прежнему являясь частью целого, «отходит» на второй план. Тем не менее, М.С. Старчеус отмечает важность направления работы исполнительского аппарата именно через осознание художественного образа через восприятие компонентов, образующих целостное музыкальное повествование [4].

Д.К. Кирнарская определяет интонационный слух как свойство аудиального восприятия индивида, позволяющего ему воспринимать эмоционально-смысловое содержание музыки. С точки зрения этой позиции интонационный слух суть главный инструмент, позволяющий человеку реализовывать коммуникативную функцию музыки, быть принимающей стороной в коммуникации. Д.К. Кирнарская пишет: «Интонационный слух не может отличить звук «до» от звука «ми», зато он отличает смысловое наполнение крадущихся и скользящих «Парусов» Дебюсси от настойчивой и упругой поступи «Болеро» Равеля… с помощью интонационного слуха нельзя ни уловить, ни вспомнить ни одной мелодии. Ему интересен ее жест, тон, направленность движения и общий характер, но он не может зафиксировать детали мелодического рисунка и нюансы гармонии – для этого существует аналитический слух, нацеленный на анализ звуковых отношений» [2, 65].

А.А. Бояринцева предлагает следующее определение: «интонационный слух это, во-первых, способность выделять интонацию как музыкально-смысловую единицу, определять её значение, учитывая весь комплекс выразительных средств; во-вторых, восприимчивость к интонационным процессам, развёртывающимся в произведении. При восприятии звучащего материала интонационный слух рационально осмысляет реакции эмоциональной сферы. При работе с нотным источником происходит обратное – эмоциональный отклик на информацию рационально-аналитического характера» [1, 1].

Здесь, безусловно, вновь следует отметить некоторую неясность относительно того, является ли именно интонационный слух тем фундаментом, на котором строится комплекс эмоциональных реакций воспринимающего музыку субъекта. И вновь в этом определении присутствует некоторое если не иллюзорное, то намеренное обособление интонационного слуха от чувства ритма и гармонического слуха. То есть в данном определении не указано, что речь идет о восприятии, прежде всего горизонтальных линий в музыкальном тексте.

Отдельную проблему составляет определение психофизиологической природы интонационного слуха. Прежде всего, необходимо еще раз отметить, что речь идет далеко не только о восприятии звука как материального явления. Тем не менее, с нашей точки зрения, этот компонент нельзя игнорировать. Степень чувствительности в восприятии звука является фундаментальным, но в то же время не основным, компонентом интонационного слуха. Чувствительность слухового восприятия имеет свой онтогенетически обусловленный предел. Очевидно также, что если человек теряет слух (в результате травмы, либо речь идет о глухом от рождения человеке), его интонационный слух исчезает. Однако, это совершенно не означает, что человек, умеющий отличать одну тридцать вторую тона  от одной шестнадцатой, обладает лучшим интонационным слухом, чем человек этого делать не умеющий. По всей видимости, существует некий физиологический «минимум» позволяющий иметь интонационный слух. Важнейшим же компонентом его является комплекс психических процессов и нервных реакций, обуславливающих появление представления в сознании индивида об образе интонаций. Какова же иерархия, сущность этих процессов, а также степень их осознанной контролируемости на настоящий момент времени остается предметом дискуссий. Современная наука в большей степени склонна трактовать эмоциональные реакции как частично контролируемые и подчиненные осознанной воле. Учитывая это, уместно предположить, что реализация интонационного слуха всегда проходит с участием и психоэмоционального механизма, подчиненного импульсу.

Кроме того, отдельным предметом дискуссии, еще очень далекой от своего завершения, является спор о степени онтогенетической обусловленности подобного комплекса психоэмоциональных реакций. В настоящее время большинство специалистов сходятся во мнении, что, безусловно, генетически заложенные особенности центральной нервной системы и психики играют важную роль в формировании потенциала музыканта, в том числе и его интонационного слуха. Однако то, насколько учебный процесс способен помогать учащемуся преодолевать природный предел, остается спорным.

Как видим, в отношении понятия «интонационный слух» позиции специалистов очень сильно различаются и не до конца определена его психофизиологическая природа. Тем не менее, соответственно, на основании всего вышеизложенного мы предложим собственное определение ключевого, с точки зрения нашего исследования понятия.

Мы полагаем, что интонационный слух – комплекс онтогенетически обусловленных и приобретенных во время обучения навыков и умений, позволяющий определять границы и образ, заключенной в интонации и как конкретной семантической единицы, и как «склада» изложения горизонтальных линий, музыкального материала, то есть одноголосных последовательностей тонов, в контексте других выразительных средств, использованных в этом музыкальном материале и понимать (или определять) логику применения выразительных средств в данной конкретной интонации.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бояринцева А. А. Интонационный слух музыканта и формы его развития [Текст] / А.А. Бояринцева // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2014. – Т. 20. – С. 1486–1490.
2. Кирнарская Д.К. Музыкальные способности [Текст]. / Д.К. Кирнарская. – М.: Таланты XXI век, 2004. – 496 с.
3. Медушевский В.В. Интонационная форма музыки: Исследование [Текст]. / В.В. Медушевский –М.: Композитор, 1993. –262 с.
4. Старчеус М.С. Слух музыканта [Текст] / М. С. Старчеус. — М. : Моск. гос. консерватория им. П. И. Чайковского, 2003 (Люберцы (Моск. обл.) : ПИК ВИНИТИ). — 639 с.

REFERENCES

1. Boyarintseva A. A. Intonation hearing of a musician and the forms of its development [Text] / A. A. Boyarintseva / / Scientific and methodological electronic journal «Concept». — 2014. — Vol. 20. — p. 1486-1490
2. Kirnarskaya D. K. Musical abilities [Text]. / D. K. Kirnarskaya. — Moscow: Talents of the XXI century, 2004. — 496 p.
3. Medushevsky V. V. Intonation form of music: A study [Text]. / V. V. Medushevsky-M.: Kompozitor, 1993. -262 p.
4. Starcheus M. S. The musician’s ear [Text] / M. S. Starcheus. — Moscow: Moscow State Conservatory named after P. I. Tchaikovsky, 2003 (Lyubertsy (Moscow region): VINITI PEAK). — 639 p.